...Весной 1869 года вороновицкое имение купил (старожилы говорят — выиграл в карты в Одессе) у магната Грохольского капитан второго ранга Н. Ф. Можайский. В том же году он умер, оставив четырехлетнего сына. А распоряжаться имением стал брат покойного — отставной капитан первого ранга военно-морского флота Александр Федорович Можайский. Несмотря на коварные происки местных магнатов, Можайский вскоре был избран почетным мировым судьей Брацлавского уезда — на пост, искони принадлежавший Грохольским. Проводя в жизнь земельную реформу, чуткий и внимательный к нуждам крестьян, Можайский пользовался уважением и любовью народа. Сравнительно недавно в Вороновице еще жили старики, помнившие бывалого моряка — человека огромного роста и большой физической силы. В урочище «Дубина» у села Потуш, соседнего Тывровского уезда, где была дача Можайских, он поднимал воздушные змеи, используя для разгона тележку, запряженную лошадьми. Пробовал и сам летать на змеях, не всегда, правда, удачно. На опыты ушло все состояние... В Вороновице помимо обширной библиотеки имелась коллекция чучел птиц, собранная изобретателем. Изучая строение крыла и полет пернатых, Можайский сделал открытие, по тем временам поразительное, впоследствии составившее основу теории полетов летательных аппаратов: 
«Для возможности парения в воздухе существует некоторое отношение между тяжестью, скоростью и величиной площади или плоскости, и несомненно то, что чем больше скорость движения, тем большую тяжесть может нести та же площадь».
Можайский провел в Вороновице восемь лет, а в 1882 году в Красном Селе под Петербургом поднялся в воздух первый в России самолет, имевший современную и ныне принципиальную схему. Теперь во дворце школа и музей. 
Продолжим осмотр усадьбы. С двух сторон партера сохранились хозяйственные флигели. В правом угадываются бывшие конюшни и каретник, украшенные спаренными рустованными пилястрами с небольшими полукруглыми окнами в пьедесталах. Прорезая распалубками свод подвала, окна дают свет. А строчка маленьких проемов по фризу — фуражный чердак. 
За дворцом начинается регулярный парк, прежде весьма ухоженный, с сохранившейся планировкой. От середины более скромного паркового фасада дворца уходит вдаль главная аллея с прямоугольниками боскетов по обе стороны, фруктовым садом, поновляемым из поколения в поко- ление. «Воробей не смел пролететь!» — говорили старики, вспоминая прежний досмотр за садом.
Между боскетами и дворцом — полукруглая липовая аллея, раскрытая к зданию. Старые деревья с причудливой формы сучьями когда-то были «отформованы» — в регулярном парке зеленым насаждениям придавались ясные геометрические очертания путем подрезки и подвязки сучьев. 
А из дальнего конца парка чуть заметна небольшая точка в центре дворцового фронтона, «парящего» над перспективой главной аллеи. Желание рассмотреть, что же это, вновь возвращает к белому зданию. Подойдя ближе, видим насмешливо высунутый язык маскарона Сатира — улыбку- шутку архитектора далекого века... Да, вороновицкий дворец весь полон доброго юмора, все еще видны следы царившего здесь когда-то веселья... 

Рядом с усадьбой традиционные ели обрамляют фасад небольшого однонефного костела Михаила Архангела (1793): тщательно проработанные пилястры ионического ордера, ниши, высокий фронтон, утративший треугольное завершение, боковые стены почти лишены декора — характерный для костелов стиля барокко прием акцентировки главного фасада.

Чуть дальше костела, по дороге на Немиров стоит церковь Рождества Богородицы (1777), отличающаяся характерными «костельными» чертами. Впрочем, все это видно лишь со стороны апсиды, фасад же одет в стекло и бетон: эхо переделки костела капуцинов в Виннице докатилось и сюда. Кинотеатр. Резной портал из алтаря перенесен отсюда, как говорят старожилы, в ближайшую Михайловскую церковь в селе Ганщина, слившемся теперь с Вороновицей.

Д.В.Малаков, "По Брацлавщине", Москва, 1982